Агентство новостей и информации "ВЕБ Миасс" "Пегасня": Литературный журнал
"Пегасня": Литературный журнал

разделы

Написано в Миассе
Об авторах
Обзор книжных новинок
Я советую прочитать
Cсылки

информация

Об агентстве новостей
О проекте "Пегасня"
Я советую прочитать

"Жизнь пройти - не поле перейти…"
О книге Б.Н. Христенко "Повесть о пережитом"

    Эта книга - история одной семьи в хронологическом охвате с 1913 по 1958 год. Ее автор - Борис Николаевич Христенко, инженер, преподаватель Челябинского политехнического института. Он впервые применил деловые игры в образовательном процессе, прославив этим вуз и факультет "Экономика и управление" на всю страну.

    Свои записки-воспоминания он писал для себя и своих близких, проводя через всю книгу справедливую мысль: "Жизнь каждого человека заслуживает того, чтобы о нем написали книгу… Еще лучше, если бы такая книга описывала жизнь его потомков и предков, чтобы можно было проследить связь поколений, эволюцию отдельной семьи в тех изменениях, что происходят в обществе".

    Издателем книги "Повесть о пережитом" выступил Виктор Борисович Христенко - его сын. Он так же окончил ЧПИ, стал в нем инженером, старшим преподавателем, доцентом, потом работал в правительстве Челябинской области. Сейчас он занимает должность министра промышленности и торговли России.

    В книге раскрыта нелегкая судьба Бориса Николаевича Христенко, который в 18 лет был репрессирован вместе со своей матерью и братом. Он провел 10 лет в лагерях, терпя все невзгоды политического режима, царившего тогда в стране. Лишь спустя много лет, уже работая в Челябинске, он получил документы о своей реабилитации. После освобождения окончил инженерно-строительный институт, работал главным инженером на различных предприятиях, был секретарем партбюро кафедры. На факультете "Экономика и управление" создана лаборатория "Активные методы обучения" имени Б. Н. Христенко. Последняя должность, которую он занимал - доцент Челябинского политехнического института (ныне ЮУрГУ). Борис Николаевич Христенко умер пятого апреля 1998 года.

    Три главы большого повествования вобрали в себя воспоминания о родителях - матери Матрене Ивановне и отце Николае Григорьевиче. Христенко - инженер, "технарь". Стиль его повествования - сухой, информативный: много фатов, имен, цифр. Однако когда речь заходит о близких (матери, отце, брате), чувства берут верх над рациональным характером.

    "Мама была создана для мужа, для семьи и всю себя отдавала нам. Не сомневаюсь, многое во мне и брате заложено матерью. Отец наш, строгий верховный судья, приучил нас к обязательности, исполнительности и инициативе, поощрял все наши ребячьи выдумки", - вспоминал Борис Николаевич.

    Воспоминания о жизни в родительском доме красной нитью проходят по всей книге. Уроженцы Полтавщины, отец и мать вырастили двоих сыновей - Бориса и Владимира, дав им в наследство любовь, тепло и мастерство - все, что помогало детям выстоять в этой сложной жизни. Родившись во Владивостоке, Борис Христенко детство и юность провел на Дальнем Востоке. Отец его в числе активистов-железнодорожников был направлен советской властью в 1926 году за границу, в Маньчжурию, на Китайско-Восточную железную дорогу (КВЖД) в Харбин, в управление дороги. Жизнь семьи в Харбине первые три года проходила вполне благополучно и в достатке, до тех пор, пока в 1929 году не разразился советско-китайский конфликт на КВЖД. Работа железной дороги была парализована. Началась безработица, сказавшаяся и на семье Христенко. К этому добавились еще и притеснения со стороны эмигрантов-белогвардейцев, японских военных.

    Светлым воспоминанием для Бориса стали годы, проведенные в стенах индустриально-транспортного техникума КВЖД для детей граждан СССР в Харбине. "Много в жизни моей было маленьких и больших удач, только годы, проведенные в Техникуме, нельзя сравнить ни с чем, я считаю их самыми счастливыми, полезными и памятными в своей судьбе. Почему я пишу слово "Техникум" с большой буквы? Потому что его роль, его значение в моей жизни можно сравнить только с Отцом и Матерью, давшими мне жизнь. Если говорить правду, то всеми своими знаниями, технической подготовкой, успехами в высшей школе, авторскими свидетельствами и работой над диссертацией я обязан Техникуму и тому коллективу преподавателей, с которыми счастливо связала меня судьба. Вечная память и неизбывная благодарность навсегда остались в моей душе", - писал автор книги о днях своей молодости в Маньчжурии.

    В 1935 году, не желая ввязываться в войну с Японией, СССР отказался от своих прав на Китайско-Восточную железную дорогу. Началось великое переселение "кавэжединцев" числом более 150 тысяч человек. С одной из первых партий в Советский Союз выехала и семья Христенко. "Мы переехали в Россию в новые условия жизни. Работают и отец, и мать. Вовка доучивается в консерватории. Я - на "своих хлебах". Материальное благополучие восстановлено, но семья распалась", - объясняет этот период жизни семьи автор книги.

    "В июне 1937 года все этапы совместной жизни неожиданно прервались. Всех рассадили в разные клетки… Наступил жуткий 1937 год. Где-то в верхах какой-то параноик задался целью выловить всех кавэжединцев, взрослых и детей, и отправить их в тюрьмы, лагеря, детские дома и спецпоселения, чтобы не осталось никого в живых. Всем предъявили одно стандартное обвинение: контрреволюционная деятельность, шпионаж в пользу иностранного государства. Директиву Центра на местах, как положено, выполнили и перевыполнили. В эти годы решилась судьба трех поколений несчастных русских людей, бывших работников КВЖД, вернувшихся в Россию… В живых и в виде полутрупов остались единицы…".

    В кровавый 1937 год в подвалах сталинско-ежовской охранки оказалась вся семья Христенко: отец, мать и их сыновья Владимир и Борис. Отец бесследно сгинул в лагерях, мать после мытарств на лагерных этапах умерла инвалидом в 1946 году. Борис Николаевич вспоминает, как "в лагпункт № 17 в Унжлаге пришла единственная и последняя посылка с маленькой запиской "Лагернику от лагерницы"…. В посылке - несколько высохших луковиц, пакетик сахара наструганная морковь… Спасибо, родная! Я знал, чего стоила тебе эта посылка, и плакал". Владимир, душевно надломленный, вернулся из пересыльной тюрьмы в Полтаву. В 1941 году он был угнан фашистами в Германию. После войны, как "перемещенное лицо", Владимир оказался в Америке, где и умер в 1981 году, еще успев порадоваться рождению внучатого племянника, названного в его честь. В последнем письме он написал брату: "Теперь можно умирать! Будет жить на свете новый Владимир Христенко").

    Борис, едва успев проголосовать за сталинскую конституцию, 30 декабря 1937 года был арестован. Далее началось неволя, начиная с "пахнущего гнилью и плесенью помещения" - бывшего овощехранилища, ставшего КПЗ, и полтавской тюрьмы на улице Пушкина (поэзия советской неволи!). А затем были этапы большого зэковского пути: Сухобезводное, Унжлаг, лесные командировки лесоповалов. На них Борис Христенко уяснил в полной мере несложный кодекс тюремных правил: "Главная заповедь - не высовываться! Главная цель - подавить в тебе все человеческое, доказать тебе, что ты ничтожество! Главная трудность - остаться Человеком!"

    О том времени он размышлял так: "Сначала человека сажают в тюрьму, а потом всей силой государственного репрессивного аппарата доказывают его вину. Предварительно месяцами изнурительной физической пыткой, содержанием в нечеловеческих условиях ломают его волю. Заранее известно, что ни один из заключенных на волю не выйдет, и всякое сопротивление бесполезно. Твоя вина уже доказана. Никакого суда, где ты можешь как-то оправдаться, не будет… Когда с людей содраны все мундиры, сняты все цацки, которыми они себя украшали, и они в одной грязной майке валяются на нарах, на равных с тобой, как легко обнаруживается их человеческая сущность, их настоящая цена! Остается только удивляться, как такое ничтожество могло кем-то руководить, подчинять себе других, вообще что-то делать? …Обидно, что цена за очищение человеческого общества от этого мусора была неоправданно высокой".

    За десять лет неволи (1937-1947) многое было у зэка Бориса Христенко, о чем он сам пишет в книге: "Прошел я все должности лагерных "придурков": от десятника до прораба. Здорово научился я разбираться в лесных делах, поработал на всех работах, связанных с лесоповалом. Был грузчиком на складе, научился укладывать и увязывать круглый лес на железнодорожных платформах, был коногоном, то есть вывозил сосновые бревна по лежневкам на склад, научился наваливать любой толщины бревно на двухколесный передок и вытаскивать его из леса… Был награжден четырьмя грамотами "За высокие производственные показатели". Вошел, как говорят, в роль и, казалось, навсегда устроился в этой жизни. … И забылась обида на украденные из жизни десять лет. Снова новая жизнь, удивительная, непознанная".

    Конечно, обида не забылась. Борис Николаевич всегда помнил поименно своих обидчиков, которые преследовали его и в заключении, и в годы после освобождения, когда, вплоть до 1958 года, была, по его словам, "свобода хуже неволи". Города Горький, Темиртау, Караганда, Зуевка (Донбасс), Троицк, Челябинск стали производственными этапами инженера-самородка Бориса Христенко. Практически любое производство (разбитое, расхлябанное) он превращал в образцово-показательное.

    Обычное ярмо советского подневольного труда с закабалением рабочих людей самых разных профессий превращалось, благодаря смекалке и основательному трудолюбию, как учил еще его отец, действительно в трудовой праздник, когда "рабочие искренне радовались общему успеху". Но завистники и стукачи-кадровики все равно мешали жить. Не зря на малых предприятиях обходились отделами кадров, на больших - создавали первые отделы.

    "Я, по мнению отдела кадров ЗЛМЗ, очень подходил на роль резидента: грамотнее иного инженера, предан производству, даже спит в цехе, выправил дела КСЦ, зарабатывает авторитет, лишнего не болтает, а главное - без документов и с подозрительным паспортом. А потом: как это в цехе на сто девяносто человек, где сорок четыре коммуниста, не нашли начальника, а все возглавляет бывший зэк? Явный непорядок. Мало ли что за него директор. Директора тоже можно на место поставить!.. И нашлись коммунисты, которые, демонстрируя преданность КПСС и свою бдительность, на одном из партсобраний так и поставили этот вопрос…

    Уходил я с гадким чувством раздавленности. Не знал, что еще много лет меня будут преследовать на всех предприятиях, куда бы я ни поступил. Десять лет в лагере я вспоминал как счастливую жизнь, где все было определено и настроено. Колючая проволока, лай овчарок, дикость каждого, кто был при погонах, и готовая пайка хлеба с утра тебе гарантированы. А больше никаких забот. Какой это лагерь? Это - свобода. А неопределенность твоего положения, унижение, несправедливость, ежедневная забота о хлебе, о семье, о ребенке! Какая это свобода? Это - каторга.

    Она могла продолжаться всю жизнь, если бы в 1953 году не умер "великий вождь всех народов" и под ногами властей предержащих не зашаталась земля. Первый раз я вздохнул полной грудью в 1958 году, когда получил справку о реабилитации, восстановлении человеческого достоинства в связи с тем, что "постановление от 5 октября 1938 года (приговор "тройки") отменено и дело прекращено". А через несколько дней получил новый нормальный чистый паспорт", - рассказывал свою исповедь о пережитом Борис Николаевич.

    Но в личной жизни он обрел свое счастье, встретив в Троицке Людмилу Никитичну Русину.

    "О счастливой жизни нужно писать отдельно, а пока можно с уверенностью сказать, что с Людмилой пришел покой в мою мятежную душу, появилась цель в жизни, жизнь приобрела смысл. В 1957 году у нас родился сын Виктор. В это имя мы вложили большой смысл. Виктория - это Победа. Победа над обстоятельствами, когда они все против вас. Победа над людьми, пророчащими вам гибель и делающими все, чтобы ее ускорить. Победа над собой, когда наступает кризис, силы оставляют тебя и хочется уйти из этой жизни. Сын - это здорово. Не прервется родовая линия Христенков, едва не погасшая в пламени смутного времени на Руси… Для тех, кто уцелел в этом буреломе, начиналась новая жизнь", - этими словами Борис Николаевич Христенко завершил свой литературный труд.

    Экземпляры этой достаточно редкой книги появились и библиотеках нашего города (Центральной библиотеке им. Либединского, бибиотеке-филиале № 20). Книга прекрасно издана: лощеная бумага, металлическая окантовка обложки, редкие семейные фотографии и документы в приложении к тексту.

    Всем, кому хочется узнать правдивую историю нашей страны, стоит почитать эту автобиографию. Судьба одного человека в ней отражает историю целого поколения

    Примечание: В статье использована публикация А.Казакова "Связка вечных слов" //Южноуральская панорама. - 2010. -25 февраля. - С.3.

    Ольга Шакирова, библиограф МУ "ЦБС"


[09.03.2010]

  • Знакомьтесь: писатель Ольга Славникова

  • Яркое впечатление

  • "Толстые журналы" года ушедшего

  • Путеводитель по современной литературе

  • Путеводитель по современной литературе

  • Путеводитель по современной литературе

  • Лауреаты "Большой книги"

  • Поэзию нельзя комментировать

  • "Некто Финкельмайер"

  • "Маленькие истории, байки кинорежиссера"
  • Все права защищены и охраняются законом. © Агентство новостей и информации "ВЕБ Миасс", 2004-2011.
    Автоматизированное извлечение информации сайта запрещено. Порядок и Условия использования данных "ВЕБ Миасс".
    Подробнее о соблюдении авторских прав, информационном сопровождении и размещении рекламы.
    Наши координаты: mail@newsmiass.ru, 8 (3513) 555-0-68.